Члены еврейской общины, противившиеся влиянию хасидизма, называли себя митнагдим (в идишистском произношении миснагдим) — буквально "противники". Во главе их стоял Элияху бен Шломо, величайший из многочисленных ученых города Вильны, прозванного "литовским Иерусалимом" за множество находившихся здесь знаменитых еврейских школ. Со временем Элияху бен Шломо получил широкую известность как Виленский гаон. Уже давно никто не получал почетный титул "гаон" — так назывались некогда главы великих академий Суры и Пумбедиты. Официально Виленский гаон так и не принял должности и звания раввина. Он проводил дни за днями в занятиях с небольшим кружком учеников, которые и сами были зрелыми учеными, но стремились лучше узнать его подход к изучению Талмуда. Виленский гаон заметил, что нередко ученые прошлого автоматически принимали решения и комментарии предшествовавших учителей, не вполне понимая их и не соглашаясь с ними всем сердцем. Поэтому его метод был связан с выяснением всех деталей. Прежде всего, он тщательно изучал данный текст Талмуда в целом, затем выяснял, на чем он основан в Мишне и непосредственно в Библии. Такой подход приводил к гораздо более ясному пониманию Закона, чем механическое заучивание.

Подобно великим ученым прежних времен, Виленский гаон занимался не только трудами по еврейской философии и мысли, но и математикой и астрономией. Некоторые из его учеников также одобряли занятия светскими науками, как полезные для понимания Торы. Это было необычным явлением в те дни, когда большинство преподавателей иешив ограничивались изложением Вавилонского Талмуда с комментариями Раши и тосафистов. Эта узость проистекала из опасения, что прочие науки могут увести человека куда-то в сторону, как это происходило в случаях бесконтрольного изучения каббалы.

Страница одной из многочисленных книг, посвященных Виленскому гаону.

Как уже говорилось, Виленский гаон никогда не занимал общественных должностей, но всегда был готов дать совет и помогал общине справляться с трудными проблемами, стоящими перед ней. Неофициально он был признанным духовным главой литовского еврейства. Многие обращались к нему со своими личными проблемами. Он мудро организовал дело так, что нуждающихся, но стеснявшихся обратиться к официальным должностным лицам общины, направляли за помощью непосредственно к нему.

В дни Виленского гаона конфликт между хасидами и их противниками достиг высокого напряжения. Хасидские цаддики приобрели значительный вес, так как их последователи относились к ним как к посредникам между собой и Богом. Митнагдим же, со своей стороны, полагали, что каждый человек лично ответствен перед Богом и не нуждается в посредничестве. Виленский гаон возглавил борьбу против хасидизма, и под его влиянием митнагдим отлучили хасидов от общины и запретили остальным родниться с ними.

Вид города Вильны Начало XIX в

Со временем, однако, эта ожесточенная борьба утихла. Хотя хасидизм получил широкое распространение на Украине, а позднее — в Венгрии, Польше и Галиции, превзойдя в популярности раввинистический иудаизм, он не преступал определенных границ и оставался верным всем требованиям традиционного иудаизма, причем его последователи исполняли их с особым рвением. В конце концов, оба течения в иудаизме нашли пути мирного сосуществования. Стало очевидным, что хасиды строго соблюдают правила и постановления Талмуда и "Шулхан Арух" и ни в коем случае не чуждаются изучения Закона. Хасиды и их противники продолжали идти различными путями, но научились уважать друг друга и признавать ценность вклада, внесенного в иудаизм той и другой стороной.

Хасидизм с его мистическим учением превратился в сравнительно небольшое, но влиятельное течение в иудаизме. Песни и пляски хасидов, их путь радостного служения Богу наложили глубокий отпечаток не только на сознание масс простого народа, но и на воззрения многих ученых и мыслителей.

Типичный хедер в Вильне (Вильнюсе)